В одном из недавних номеров «События» была напечатана
статья Георгия Геращенко «В чем повинен Даниил Галицкий?», которая
стала ответом на статью доцента кафедры украиноведения философского факультета
ХНУ им. В.Н. Каразина Д. Черного «Даниил Галицкий — первый король
Руси».
В своей статье Черный высказывался в том плане, что Даниил Галицкий — великий украинский государственный деятель с ударением явно на слове «украинский». А Геращенко отвечает Черному, что деятель-то он деятель, только не украинский, а всехний. То бишь от всех восточнославянских людей представитель, поскольку про украинцев в ту пору никто слыхом не слыхивал. И так далее, в таком же духе.
Статью Геращенко я прочитал. Перечитал. Переперечитал. Статья очень нужная, правильная и всесторонне полезная. Читается легко, с удовольствием, а главное, мысли излагаются в ней настолько здравые, что поначалу готов был сам подписаться под каждым словом. Но вот начал читать второй раз, третий и все чаще на ум мне стала приходить шельменковская присказка: «Все так, тільки трішечки не так».
Геращенко начинает спор с заявления, что материал, подготовленный Черным, страдает избирательной слепотой и избирательной суперзоркостью. То есть автор старается использовать лишь факты, подтверждающие его точку зрения. А факты, идущие вразрез с ней, Д. Черный как бы не замечает. Подобные упреки, на мой взгляд, не совсем корректны.
Впрочем, уж если мы коснулись вопроса избирательной слепоты и избирательной суперзоркости, то следует отметить, что это есть главные инструменты любого полемиста. А как же без этого? Без этого и отстоять свою точку зрения невозможно будет. Все более или менее продвинутые умы прошлого, а равно, как и современности, пользовались и пользуются этими инструментами. И тот, кто более мастерски владел ими, тот и овладевал умами масс. А тот, кто пытается и то учесть и это, сопоставить несопоставимое, увязать неувязуемое, тот так и остался никем без всяких намеков на то, чтобы стать всем.
Все великие люди в смысле «слепоты» и «суперзоркости» были избирательными. И Ленин, и Карл Маркс, и Гитлер, и апостол Петр. Сократ был избирательным? Был. А Юлий Цезарь? Тоже был. Если уж такие почтенные люди были избирательными, то почему же скромному доценту национального университета не быть таковым? Или у нас так: что позволено Юпитеру, не позволено быку. Но нет-с. Не те времена-с. Теперь каждый бык сам себе Юпитер. Имеет право.
Все вышесказанное и к нам с Георгием Геращенко имеет отношение.
Далее Геращенко, «чтобы не быть голословным и не оперировать только эмоциональными оценками», предлагает обратиться к авторитетам и призывает на подмогу (избирательно) академика Б.А. Рыбакова, который является «достойным продолжателем дела Карамзина, Соловьева, Ключевского». Очень верный выбор, хочу заметить, поскольку «надо же такому случиться, ни сам Рыбаков, ни его знаменитые предшественники в прошлом не нашли, между прочим, в Киевской Руси ни украинцев, ни украинских земель — эти люди занимались наукой, а не поисками черной кошки». Поэтому-то Г. Геращенко их и упоминает. Весьма избирательно. Мы же попробуем разобраться, почему эти великолепные и действительно серьезные люди занимались наукой, а не поисками черной кошки. В какие эпохи творили Карамзин, Соловьев, Ключевский и Рыбаков? Карамзин — конец XVIII — начало XIX века. Соловьев — середина XIX. Ключевский — вторая половина XIX. Каким образом в те времена решался украинский вопрос? А таким, что нет в природе никаких украинцев (даже в XIX веке), ни украинского языка, ни украинской истории. А есть лишь малороссы, непонятно кто такие, поскольку в возможности иметь свои язык, культуру и историю им тоже было отказано. 20 июня 1863 года министр внутренних дел Российской империи Петр Валуев тайным циркуляром (известен как Валуевский циркуляр) провозгласил, что «отдельного малорусского языка нет, не было и не будет». Однако данного документа оказалось недостаточно. В августе Александр II создал специальную комиссию «для разработки способов борьбы с украинофильской деятельностью». В 1876 году на основании предложений комиссии царь (он находился в то время на отдыхе в немецком городе Эмсе — отсюда название «Эмский указ») подписал закон о полном запрете украинского языка. Запрещалось печатать на украинском языке книги и даже тексты к музыкальным нотам, ставить украинские спектакли и устраивать концерты.
Таково положение было при самом либеральном царе, царе-освободителе, царе-реформаторе. При достаточно деспотичных Николае I и Александре III дела с соблюдением национальных прав украинцев обстояли не лучше.
Давайте теперь совместными усилиями ответим на вопрос: был ли какой-нибудь смысл великороссам Карамзину, Соловьеву и Ключевскому заниматься изучением, расширением и углублением истории украинского народа? Никакого смысла не было. Как, впрочем, никакого смысла для подобной деятельности не было и у академика Рыбакова. Он существовал в идеологическом формате, предусматривающем, что украинский народ — младший брат русского народа и отличий между ними практически никаких, а какие есть, так те все искусственные. Если бы академик Рыбаков статейками наподобие опусов доцента Черного начал подрывать восточнославянское единство, его не то что в академики в доценты не приняли бы. Впрочем, рассмотрение условий, в которых работали вышеозначенные мастодонты, предпринято не для того, чтобы уличить их в конъюнктурности. Это были великие ученые и наверняка они писали то, что думали, и из того, что их мысли совпадали с официальной идеологией, ровным счетом ничего не следует. Однако не менее великим ученым был и Михаил Сергеевич Грушевский (это вам не какой-нибудь «зоркий сокол» Д.Дорошенко). В десяти толстых-претолстых томах он описывает историю Украины (три восклицательных знака)—Руси. И начинает ее отнюдь не с 1991 года, как это нам предлагает Г. Геращенко. По сути все то, в чем пытается «просветить неразумных харьковчан» доцент Д. Черный, академик Грушевский изложил уже сто лет назад только более компетентно.
Вообще, нашему доценту не позавидуешь. Мало того, что мы вынуждены отказать ему в «открытии Америки», так еще и Г. Геращенко подлавливает его на каждом шагу. В своей статье Д. Черный постоянно употребляет «украинские земли», «украинская этнография», а статью назвал «Даниил Галицкий — первый король Руси». Почему же, задает вопрос Геращенко, украинский князь Даниил Галицкий получил титул короля Руси, а не короля Украины? А? Что называется, «попался, который кусался». А потому, что ни про каких украинцев в XIII веке никто слыхом не слыхивал, а появились они (как и язык их) «только лишь в период с XIV до середины XVII в условиях искусственной изоляции в результате двухсотлетнего польско-литовского владычества над захваченными русскими княжествами».
Действительно, понятия «украинцы» в XIII веке не существовало. Однако, развенчивая один исторический миф, Геращенко тут же пытается соорудить другой — миф о восточнославянском единстве, фундаментом которого была империя Киевская Русь. Ведь только после смерти киевского князя Мстислава Владимировича в 1132 году князья-раздолбаи это единство нарушили, развязали усобицы «и раздрася Русская земля». Может сложиться впечатление, что до 1132 года Киевская Русь являла собой союз нерушимый восточнославянских племен свободных. Но тот, кто хоть немного интересовался историей восточных славян в раннефеодальную эпоху, знает, что единство Киевской Руси означало лишь то, что один княжеский род Рюриковичей владел всей землей, всем краем. Но владел не сообща, а каждый своей волостью с правом со временем (если повезет) стать старшим в роду и занять главную в политическом смысле Киевскую волость. Понятное дело, что чем многочисленнее становился княжеский род, тем больше недоразумений возникало между князьями, что и приводило к многочисленным, сравнимым только с татаро-монгольским нашествием, усобицам. Так что записи наподобие «и раздрася Русская земля» в летописях фигурируют довольно часто, и до 1132 года, и после. Усобицы в Киевской Руси были более-менее нормальным явлением. Отсутствие усобиц — исключением. Оно наблюдается лишь в периоды правления ранних князей Игоря, Святослава, Владимира Святого, которому для того, чтобы стать «самодержцем всея Руси», пришлось (в результате усобицы) остаться без своих братьев, Ярослава Мудрого, которому также пришлось (в результате еще более кровавой усобицы) остаться почти без родственников. Таким образом, мы видим, что политическое единство восточнославянских земель было эпизодическим.
Этническое единство еще под большим вопросом. Те, кого Г. Геращенко называет русичами, даже в границах Киевской Руси все еще оставались кривичами, вятичами, радимичами и проч. Олег, Игорь и Святослав покорили практически все восточнославянские племена, но Владимиру и Ярославу приходилось начинать свое правление с того, чтобы идти покорять некоторые из них заново. Даже в самые «единые» времена прослеживались кое-какие элементы племенного сепаратизма. Сам же Г. Геращенко пишет: «А Галицкое княжество выросло на месте уделов второстепенных князей XI — начала XII века на землях славянских племен: белых хорватов, тиверцев, уличей». Правильно, между прочим, пишет. Только как же это получается: в XI — начале XII века у нас тиверцы, уличи, а всего лишь через сто лет единый этнос — русичи? Неправильно получается. Да и с терминами «Русь», «русичи» Г. Геращенко управляется, как ученик восьмого класса. Упрощенно. Всякому, кто хоть разок-другой открывал какую бы то ни было серьезную книгу по истории восточных славян, известно, что русичи это не обобщающее название восточных славян, а обобщающее название членов княжеского рода. А Русь — это не название страны от Белого до Черного морей, а название того же княжеского рода. И что в географическом смысле Русью иногда называли земли Киевского княжества и все. И если летописец называет князя Романа Мстиславовича «самодержцем всея Руси», то это совсем не то, что Иоанн Васильевич (я имею в виду Ивана Грозного) самодержец всея Руси.
Далее, не нравится мне у Г. Геращенко термин «второстепенные князья». Упоминанием о таковых Геращенко сам того, должно быть, не ведая, льет воду на мельницу оппонента, то бишь доцента Черного. Те, кого Г. Геращенко называет «второстепенными князьями», на самом деле назывались князьями-изгоями. Вследствие преждевременной смерти сына Ярослава Мудрого Владимира его сын Ростислав Владимирович утратил возможность со временем стать старшим в роду и занять киевский стол. Все потомки его также по существующему порядку вещей лишались такой возможности. Князьям-изгоям отводились постоянные уделы, в которых они основывали свои династии. Таким образом происходило обособление этих уделов. И мы можем констатировать факт, что обособление Галицкого княжества, которое сформировалось на месте уделов изгоев Ростиславичей, начинается уже с XI века. Это, в общем-то, подтверждает мысли Д. Черного о некоторой исключительности Галицкого княжества. Со временем галицкие князья становятся настолько могучими, что и Роман Мстиславович, а затем и сын его Даниил Романович завладевали Киевом уже не в соответствии с обычаем, а по праву силы. Захватив же Киев, Даниил Романович не остался в нем править, а оставил вместо себя воеводу. Это к вопросу о том, было ли Галицко-Волынское княжество политическим центром Юго-Восточной Руси в XIII веке. Выходит, что если Галицко-Волынское княжество было и не самым центровым, то уж во всяком случае поцентровее Киевского.
В порыве мифотворчества Г. Геращенко не избежал и откровенных ляпсусов. Так, немалое возмущение с его стороны вызвали упомянутые Д. Черным обстоятельства воспитания Даниила при дворе венгерского короля.
Я, честно говоря, не совсем понял, при чем здесь Владимир Ярославович, сын Ярослава Осмомысла, и его любовница с детьми, и какая с ними незадача случилась. Что касается Даниила Романовича, то у Владимира Соловьева мы читаем следующее: «Ночью в пролом городской стены (а вовсе не по подземному переходу. — А.К.) вышла жена Романа Великого вчетвером с дядькою Мирославом, священником и кормилицею, которые несли маленьких князей, Даниила и Василька. Беглецы не знали, куда им идти. Со всех сторон враги! Решились бежать в Польшу к Лешку...
Он (Лешко. — А.К.) отправил малютку Даниила... — вот здесь внимание! — ...в Венгрию и с ним посла сказать королю: «Я позабыл свою ссору с Романом, а тебе он был друг: вы клялись друг другу, что кто из вас останется в живых, тот будет заботиться о семействе умершего...»
Опять же, не могу сейчас ответить на вопрос, воспитывали Даниила при дворе венгерского короля или он там рос, как сорняк без всякого внимания, ясно одно, что некоторое время в гостях у венгерского монарха малолетний князь провел. А из утверждения Г. Геращенко видно, что нет. Такая незадача случилась.
И последнее. Изучив статью вдоль и поперек, я так и не нашел (вот она избирательная слепота) ответа на вопрос, вынесенный в заголовок: «В чем повинен Даниил Галицкий?» А самому мне вовек не догадаться. Зато по поводу того, в чем Даниил Галицкий уж точно не повинен, у меня кое-какие предположения имеются.
В нашей избирательной слепоте и суперзоркости Даниил Галицкий не повинен. И в том, что в истории родного народа мы видим не основу духовного единства, а подпорки для гнилых политических доктрин, тоже не повинен. И в том, что из ста мной лично опрошенных старшеклассников средних школ больше половины вообще не знают, кто такой Даниил Галицкий, он, наверное, тоже... того... не повинен.
А сосед мой Петухов, в рождении которого князь Даниил однозначно не повинен, просмотрев, что я понасочинял на досуге, свое отношение к проблеме высказал так: «Мне что Данила Галицкий, что Микола Питерский — одна редиска. Я по шабашкам пошел, семьсот колов в месяц замолотил и не жюжжю».
Вот такая у него программная установка. Примитивный он человек и необразованный. Если все такие будут, тогда стране точно — крышка. Поэтому вдвойне спасибо нам — доценту Д. Черному, Георгию Геращенко и мне, великолепному, за то, что мы «жюжжим» и болеем душой. Вот мы написали замечательные статьи — и у нас получилась замечательная дискуссия, из которой читатель вынесет много нового и полезного, а главное, навсегда полюбит историю родного Отечества. Может быть...
